Занимательное Интервью по вопросам фармы

[oleg]

Н. Ф. Савчук, член Совета Директоров ЦВТ «ХимРар», президент компании ChemDiv, Inc. (США) ответил на вопросы читателей сайта Биофармкластера «Северный»

На страницах официальных интернет-ресурсов БФК «Северный» состоялась встреча онлайн с Николаем Филипповичем Савчуком, членом Совета Директоров ЦВТ «ХимРар», президентом компании ChemDiv, Inc. (США), который ответил на многочисленные вопросы наших читателей, касающиеся положения дел в мировой и российской фарме, организации, экономическим аспектам и особенностям R&D, клинических испытаний, проблемам создания новых препаратов и др. Сегодня мы публикуем стенограмму встречи.

Николай Филиппович Савчук родился в 1968 г. в Хабаровске, гражданин РФ, закончил Московский Физико-Технический Институт (МФТИ) по специальности «прикладная математика и физика», кандидат физико-математических наук (2000). Член Совета Директоров Центра Высоких Технологий «ХимРар», председатель Совета Директоров Исследовательского Института Химического Разнообразия, президент фармацевтической компании ChemDiv, Inc. (г. Сан-Диего, Калифорния, США).

Вопрос: Николай Филиппович, не могли бы вы очертить место, роль и задачи компании ChemDiv в общей структуре ХимРара? Обычно мы сталкиваемся с тем, что иностранные предприятия развиваются в России, создавая компании. Здесь же все происходит наоборот.

Ответ Н. Ф. Савчука: Место ChemDiv очень четко определено — это исследовательская глобальная структура, которая опирается на Исследовательский Институт Химичекого Разнообразия (ИИХР), его биологические, химические, фармакологические и клинические подразделения и аффилированные компании в России, а также дискавери-лаборатории ChemDiv в США. ChemDiv предоставляет услуги по организации и проведению исследовательских работ, разработке и регистрации новых лекарственных препаратов и кандидатов фарма и биотек-компаниям мира, в том числе, и компаниям холдинга ЦВТ «ХимРар». Мы видим существенное условие именно в сервисной роли ChemDiv и его мировой конкурентоспособности, как «инструмента» в исследованиях. «Инструмент» должен быть отлично подготовлен и находиться под рукой.

В: В своих исследованиях, вы используете (фактически) компьютерное моделирование (дизайн), с помощью самых современных программ стремясь выявить перспективные для тех или иных рецепторов биологически активные молекулы–лиганды. При этом, используются все доступные известные данные по активности ранее изученных соединений. Как следует из опубликованных материалов, разработанный подход приводит к открытию в ЦВТ «ХимРар» потенциальных лекарственных средств (экспериментальных препаратов). У меня, собственно 2 вопроса: Какой процент успешных «попаданий» при таком компьютерном дизайне? Этими же проблемами у нас в стране занимаются Зефиров, Поройков, Варнек и ряд других исследователей. В чем отличия и особенности вашего подхода? Если можно, несколько слов об этом. Спасибо, Фаниль Махмутов, аспирант.

О: По видимому, трудно дать общий ответ на вопрос о проценте «успеха» в компьютерном дизайне лекарств. Во-первых, потому-то подходы в таком дизайне существенно различаются — в зависимости от информации, исходно известной о моделируемом рецепторе, его лигандах, а также механизмах, в регуляцию которых они вовлечены. Попытки «в принципе» проследить какие-то тенденции по «предсказательной силе» и поставить ее в зависимость от различных классификаций мишеней были, но я не уверен, что это можно сделать однозначно. Примеров создания различными коллективами лекарств, начиная от модели — достаточно много. Некоторые из них относятся к «ретродизайнам» — сначала нашли, а потом объяснили, но даже с этой оговоркой — достаточно. Общие характеристики грамотного подхода, пожалуй, заключаются в анализе и максимальном использовании данных по биомишеням, лигандам, путям и системам, в которые они вовлечены, доступных исследователю на начальном этапе, и максимальном варьировании гипотез, которые можно сделать на основе анализа этих данных. Полезно иметь математически и программно развитый аппарат для моделирования, хотя и не обязательно собственной разработки. Полезно много работать в существенно различных областях. Тут гения мало — нужно ремесло. Для проверки идей и построения логичной модели полезно иметь в наличии не только мощности для расчета, но и дискавери-лабораторию, которая в состоянии качественно выполнить такую проверку. И раз уж такая лаборатория или партнеры есть, полезно уметь говорить с ними на одном языке. То есть, быть «эрудитом» в различных областях живых систем, и основной ингредиент — опыт и экспертиза исследователя. Я имею честь быть знакомым с глубокоуважаемыми Николаем Серафимовичем и Владимиром Васильевичем, считаю их учеными высочайшего мирового уровня. Большая удача для вас учиться у них.

В: Николай, уже не вызывает сомнений, что в ХимРар разработаны, успешно реализованы и работают новые подходы международного сотрудничества в области лекарственных средств. Они заключаются как в привлечении в интересах РФ мировых достижений по разработке препаратов, так и в привлечении инвестиций. Если коротко, в чем «слагаемая успеха»? Какие при таком сотрудничестве должны быть выполнены условия? Возможно, вопрос покажется хрестоматийным, но — все же.

О: Можно попытаться объяснить динамичное развитие «ХимРар» его включенностью в мировую финансовую и исследовательскую инфраструктуру, сети отношений, как непосредственными связями компаний группы, так и связями их партнеров: самых разных — фарма, биотеков, сервисных компаний и венчурных инвесторов. Это открывает группу для изучения наиболее передовых и продуктивных способов научно-технического и инвестиционного сотрудничества, переносу моделей такого сотрудничества на российскую почву и масштабированию результатов. В условиях несомненного роста индустрии «живых систем» в России, такое «глобальное преимущество в локальных условиях» экономит время и деньги, понижает инвестиционные риски, делит их с естественными партнерами — особенно при вхождении в новые для нас сегменты рынка. А «покой» по-прежнему нам «только снится»!

В: Уважаемый Николай Филиппович! Глядя на сайт вашей компании ChemDiv, складывается впечатление, что выходцев из России (скажем так) не очень много. Или я ошибаюсь? Расскажите, пожалуйста, что можете рассказать, конечно, о «кадровой политике» в американской фармацевтической аутсорсинговой компании, которую создали русские ученые в США. Меня зовут Светлана, я скоро защищаю диссертацию по биомедицине (фактически, это — биомедицина) и собираюсь после этого трудоустроиться, желательно, в Химках, в Центре Химрар. Поэтому мне очень интересно.

О: Не могу полностью разделить Ваше мнение. Многие ведущие специалисты в американском исследовательском подразделении ChemDiv — выходцы из России или, вернее сказать, бывшего Советского Союза: Латвии, Азербайджана, Украины. Могу сказать, что интернационал там вполне в духе штата Калифорния — и китайцы и индийцы — все есть. Кадровая политика ChemDiv в США и ИИХР в России основана на привлечении молодых и перспективных специалистов, способных обеспечить рост компании, наряду с собственным профессиональным и карьерным ростом. Надеюсь Вас увидеть в нашем Институте в Химках в ближайшем будущем.

В: Что такое — президент американской фармацевтической компании? Кем он должен быть по специальности, образованию, уровню подготовки? Какие его обязанности в компании, что он может и должен делать? Что можно сказать об этом? Думаю, что у вас очень тяжелая работа и желаю успехов.

О: Спасибо за добрые слова и искренние пожелания. Я не стал пока президентом американской фармацевтической компании, поэтому думаю ответить на этот вопрос только отчасти и, наверное, слишком субъективно. Я весьма ценю нашу школу — Физтех, который наставлял своих питомцев не переставать учиться новому — всегда и в любых условиях. Нужно заметить, что его отцы-основатели основные черты подметили и переняли у системы Технологического Института Массачусетса. В том, как они это сделали, и что из этого получилось — очевидный пример того, как нужно следовать таким путем учения и удостовериться, что путь ведет в правильном направлении. Итак, если с путем (обучение новому) пусть, например, в фармацевтической области мы определились, мне представляется важным следующий совет — следить за ускорением движения по правильному пути и не мешать людям и природе делать, что должно.

В: Как вы оцениваете роль FDA в американском фармацевтическом ландшафте? В России аналогичный орган упорно не создают, причины не понятны. Неужели такое время не наступило?

О: Сложно давать параллельные оценки регуляторным органам, решающим похожие задачи в различных моделях здравоохранения, созданным или создающимся в разных исторических условиях. Время изменений, по-видимому, все же наступило и, даже не находясь постоянно в России, я могу заметить, что изменения в регуляторных функциях государства и отношениях участников рынка в области обращения и продажи лекарственных препаратов, медицинских приборов, диагностики в России — происходят, причем, весьма быстро. Принятие программы Фарма2020, а также ряд программ, подготавливаемых правительством — все это должно привести к изменениям, даже в краткосрочной до 2015 года перспективе.

В: Николай, известно ли вам что-нибудь о других фармацевтических или биотехнологических компаниях, которые россияне создали в США? Речь идет, конечно, о реально действующих и конкурентоспособных. У нас об этом мало пишут, к сожалению. Что является основной «движущей силой» создания таких компаний? Наличие своей «ниши» или высокий уровень конкурентоспособности? В любом случае — пример вашей компании впечатляет. Так держать! Владислав, сотрудник фармацевтической компании, Санкт-Петербург.

О: К сожалению, в отличие от наших китайских коллег, у которых сильны связи по происхождению и культуре, мы до последнего времени не занимались систематическим взаимодействием с компаниями, созданными россиянами или бывшими россиянами. Примеры приходят как раз из сети партнеров группы компаний «ХимРар». Так, открытия профессора Андрея Гудкова из Олбани помогли основать такие компании, как Тартис и Кливленд Биолабз, Алексей Елисеев из Бостона совместно с партнерами организовал компанию Бостон Биоком и участвует в деятельности венчурного фонда Максвел Капитал совместно с Александром Полинским. Александр — бывший вице-президент по исследованиям компании Пфайзер, настоящий серийный предприниматель: основал в Сан Диего компанию Аланекс, успешно продал ее компании Агурон, которая в результате серии поглощений вошла (в качестве калифорнийского исследовательского сайта) в компанию Пфайзер. Евгений Зайцев совместно с партнерами основал в Пало Альто венчурную компанию Хеликон Венчурз, успешно инвестирующую в биотехи, занимающиеся инновационными фармпродуктами и медицинскими приборами. Александра Джонсон — один из управляющих директоров венчурной компании DFJ, много лет организует и проводит Глобальный Технологический Симпозиум, где, как правило, широко представлены компании из России. Сергей Белоусов развивает с начала 90-х годов настоящий глобальный IT-холдинг, компании которого производят программные продукты и успешно растут в США, Европе, Азии и России. Последний пример — не фарма и не биотех, однако — не могу в данном случае «пройти мимо», поскольку успехи Сергея и его коллег меня искренне радуют. Примеры такого рода можно продолжить. Отмечу, что многим коллегам, здесь, в США, представляется полезным начинать организовывать взаимодействие «российского направления» в рамках профессиональных лоббистских организаций США, таких, как BIOCOM, BIOWEST, Connect на Западном побережье или BIO и USRBC на национальном уровне.

В: Здравствуйте, уважаемый Николай Филиппович! По различным «Стратегиям…» в России предполагается разработать новые нанобиомедтехнологические системы и нанобиоматериалы для использования в фармацевтике и медицине. Скажите, какова ситуация с развитием нанотехнологий для здравоохранения в США? И еще вопрос — известно ли что-нибудь по поводу отношения FDA к безопасности нанобиоматериалов? Валерия Петровна, нанобиотехнолог.

О: Ситуация с нанотехнологиями в США в хорошем смысле — утилитарная. Когда полезно и праведно так подавать новые технологии и материалы, фармпродукты, медицинские приборы и диагностики на их основе — их именно так и представляют. Специального ажиотажа или инвестиционного бонуса по этой причине не ожидается. Примеров продуктов и технологий на рынке много, немало заявок на партнерство (либо уже началось партнерство) с компаниями в России, где специальный интерес к поддержке таких технологий существует со стороны достаточно мощной по любым меркам корпорации Роснано. Я незнаком со специальными регуляциями в отношении нанобиоматералов со стороны FDA.

В: Правительство РФ ставит цель существенно повысить производственный и конкурентный уровень российского производителя перед иностранным. Подразумевает ли реализация таких важных и амбициозных планов реальное ослабление позиций зарубежных компаний на отечественном рынке? Спасибо. Фармпроизводитель.

О: Я бы, с вашего позволения, уточнил, что повысить производственный и конкурентный уровень имеет смысл по отношению к зарубежному. Потому что он сейчас ниже. Существенно. В этом смысле мне кажется, что полезнее для страны и ее граждан будет не столько «реальное ослабление позиций зарубежных компаний», сколько максимальное вовлечение их во взаимовыгодную партнерскую деятельность с передовыми отечественными компаниями, и таких примеров уже много. У зарубежных фарма и биотеков можно и нужно брать технологии, продукты, разработки и прототипы, подходы к организации сервиса и продаж не только фармпродуктов, но и приборов, диагностиков и комбинаций всего этого. А «отдавать» нужно (по большому счету) улучшение доступа на рынок в России для наиболее конкурентных на мировом уровне продуктов, которые, таким образом, могут быть разработаны и внедрены в России российскими же компаниями либо совместными проектами отечественных компаний и их зарубежных партнеров. Именно потому, что они лучшие — наиболее конкурентные по цене, по качеству для людей. Они и получат наибольшее распространение и в России и на мировом рынке.

В: Приветствую вас, Николай! Позвольте нарисовать Вам такую картину. Вы (имеется в виду Центр Химрар) разрабатываете новый препарат и получаете его одобрение в России. И он очень хороший. Но кто сказал, что именно Ваш препарат будут покупать, а не иностранный? Я веду к тому, что неплохо бы получить от государства прозрачные гарантии в том, что оно (государство) не только окажет поддержку при разработке нового лекарства, но и обеспечит его покупку в стране. Обеспечит. Гарантирует. Не на словах, а в документах. Сейчас видно, что правительство действительно уделяет большое внимание проблеме создания новых лекарств. Но знаете, все в жизни бывает, и верить только на слово — неразумно. Что-то я не читал таких ясных и понятных заявлений правительства, которые были бы тогда и прямым сигналом инновационным фармкомпаниям. Вы делаете очень важную работу, не жалеете денег, растите кадры и делаете много другое. Совершенно справедливо, что организация Химрар (или любая иная) должна иметь гарантии в случае своего успеха. Желаю вам и того и другого, В.И.К., сотрудник фармкомпании.

О: Большое спасибо за пример. Я его продолжу. ФЦП, принятая в рамках госпрограммы Фарма2020 и проводимая Министерством Промышленности и Торговли РФ, содержит, на мой взгляд, очень конкретные материальные стимулы для инновационных отечественных компаний разрабатывать новые фармпрепараты и регистрировать их в России. Возможно, по меркам зарубежных инвесторов они невелики — от 1 до 5 миллионов на разработку и внедрение продукта, но ведь это — только соинвестиция к собственным вложениям предпринимателей. И что очень привлекательно — не вложение в капитал, а поддержка в виде грантов и контрактов. Есть и другие примеры господдержки инновационных фармаразработок, и я надеюсь, институты поддержки заработают в недалеком будущем эффективнее. Однако как бы нам с вами не хотелось этого, как бизнесменам — гарантировать прямой госзаказ на стадии разработки новых препаратов практически во всех случаях — было бы неразумно. Хотя бы потому, что в силу существующих и известных фарм-рисков, взятые на себя обязательств по разработкам компании выполнить не смогут в каждом втором случае (даже, если разработка производится на самых последних стадиях). А уж с более ранними разработками — хорошо, если до рынка «долетит» каждый двадцатый проект. Никакого бюджета не хватит все это финансировать ни российского, никакого вообще в мире. На этом вся система международной фармы как раз и «погорела», поэтому фарма срочно перестраивает и сокращает расходы на исследования, ищет новые способы разделения рисков. Что создает для отечественных фармкомпаний уникальную партнерскую ситуацию.

В: Уважаемый Николай Филиппович! Хочется верить, что GMP обучению в фармацевтической компании ChemDiv Inc. будет уделено больше внимания, чем на среднестатистической российской фарм. компании. Не секрет ли, кто у вас за это отвечает (этим занимается)?

О: Поскольку компания существует уже более 20 лет, то можно говорить о процессе в прошедшем и настоящем, а не только в будущем времени. Существует отдел по управлению качеством (контролю качества и гарантиям качества). Возглавляет его наш очень компетентный сотрудник Наталия Папазова, она руководит проведением всех необходимых мероприятий и подготовкой персонала. Подчиняется непосредственно генеральному директору ИИХР Дмитрию Кравченко. В подготовке персонала на плановой основе участвуют сотрудники исследовательских лабораторий ChemDiv в Сан Диего.

Комментарий читателя: У меня, строго говоря, не вопрос. Я должен сказать, что внимательно следил и задавал вопросы всем (или почти всем) Вашим коллегам из Центра «ХимРар», изучил публикации о ХимРаре и публикации его лидеров и сотрудников, почувствовал общую тенденцию, дух что ли. Вот и сейчас, прочтя Ваши первые ответы, Николай, на первые вопросы, в который раз удивился какому-то удивительному сплаву веры в свое дело и чистоты, которые исходят от всех «дежурных». Неужели так может быть? Думал я. Все же — мы живем при капитализме, законы большого бизнеса нельзя отменить. Фармацевтический бизнес — это достаточно «грязный» бизнес даже в США (обманы, подделки, лекарства «вне предписаний», зараженные биотехнологические реакторы, массовые отзывы продукции, липовая клиника, постоянные судебные процессы, где замешаны все реально фармацевтические гиганты, которые откупаются миллиардами долларов). Но когда речь идет о ХимРаре, я (без колебаний!) теперь готов поверить, что Вы и Ваши коллеги действуете исключительно «чистыми» руками, с благородными помыслами, и, во благо, как говорится, Отечества. Честь Вам и хвала.

О: Большое спасибо за теплые слова. Постараемся ваше доверие не обмануть.

В: Николай Филиппович, какое ваше отношение к использованию продвинутых компьютерных технологий при прогнозировании новых областей применения старых препаратов? Я говорю о программе «new life of old drugs» и смежных с ней.

О: Хорошее отношение. Бывший генеральный директор ChemDiv и мой хороший товарищ Юрий Никольский создал совместно со своей супругой Татьяной Никольской компанию GeneGo по системной биологии, в которой, перед недавней успешной продажей ее международному информационному конгломерату Thomson Reuters, работало несколько сотен человек. В основном — в России, конечно. Одним из основных продуктов компании и ее главной услугой, самой востребованной фарм-партнерами, является как раз такое прогнозирование. Мы с Юрием надеемся масштабно поработать в этой области.

Комментарий читателя: Ваши усилия по созданию новых лекарств для россиян — заслуживают самой высокой оценки, спасибо! А. Б. Чирков, пенсионер.

О: И вам огромное спасибо за поддержку!

В: Уважаемый Николай! Я в порядке дискуссии. Нет ли ощущения, что роль американского FDA в последнее время становится, какой-то расплывчатой и непонятной. На сайте Химрара недавно помещена очень хорошая публикация о FDA, но она касается медпрома. А с препаратами — чего они так? Не перегибают ли палку, но мне невозможно объективно судить об этом. Если рассуждать логически, отклонения инновационных препаратов бьют по их создателям – инноваторам. Лишают шансов маленькие компании биотехнологии (а они все — не очень большие, кроме трех-пяти. Относительно компаний биг фармы). Препараты с отказом FDA плохо принимают потом в Европе. Возможно, я чего-то не учитываю. Но если я угадал — чем обусловлена такая политика американцев? Спасибо, я тоже Николай, но только — аспирант.

О: «Главное слово» вы сказали сами. Действия FDA обусловлены «политикой», а не, строго говоря, научными соображениями. При этом регулятор исходит подчас из сиюминутных соображений защиты чести мундира. Так было, например, в истории с противоревматоидными коксибами — их так накрепко зарегулировали, что пострадало гораздо больше пациентов, чем было защищено от противопоказаний пациентов из группы риска. Трудно при этом FDA однозначно осуждать, так как они учитывают многие данные — в том числе, фармакоэкономические модели, приемлемые для развитого фармрынка, на котором нет дефицита предложения. Размер его на порядок больше остальных рынков. Европейский регулятор, конечно, смотрит внимательно на действия американских коллег но, вообще говоря — они ему не указ. Одной из принятых стратегий, и не только для биотеков, но и для фармы, является опережающая регистрация препаратов в Европе — с запуском их продаж там и последующим набором данных и регистрацией в США. Есть смысл применять ту же стратегию (по аналогии) в России с последующей регистрацией в Европе и в США, например. Стивен Бюрил говорил об этом в отношении Китая — а ведь Россия по регуляторной ситуации и возможности вывода новых лекарств на рынок не хуже, а лучше Китая по нескольким параметрам. Да и размер фармрынка и скорость его роста при такой огромной разнице в населении — не намного меньше.

В: Можно ли корректно сопоставить уровень клинических испытаний в США и РФ? Или Европе, если так удобней. И что не менее важно, все ли в России достаточно хорошо подготовлено на уровне документов по клиническим испытаниям, их продуманности и доказательности? Классификация доказательств клинической эффективности препаратов и многое другое.

О: Достаточно легко и корректно сопоставить уровень клинических испытаний в России с соответствующими стандартами в США и Европе. Такое сопоставление основано на данных за последние 10 лет, которые показывают не только рост количества таких испытаний, но увеличение скорости роста. Ведущие международные фармкомпании проводят (каждая!) по нескольку десятков таких испытаний в год с участием России. Десятки сервисных контрактных организаций занимаются организацией клинических испытаний в России, в том числе — компании группы «ХимРар». Эти оценки свидетельствуют о признании качества испытаний по критериям GCP. Последние изменения в области регулирования клинических испытаний, которые в России произошли осенью прошлого года, пока не дают возможности оценить, как именно и какими оценками регулятор будет руководствоваться на практике — статистики по работе в новых условиях практически еще нет. Но в квалифицированности наших исследователей и медицинских профессионалов в организациях здравоохранения и контрактных организациях, я не сомневаюсь.

В: Приветствую вас, Николай! Добрый день! Как следует из многочисленных отчетов, клинические исследования в России в основном проводят иностранные компании, которые таким образом продвигают свои новые препараты, новые разработки. Это удел крупных фармкомпаний, у них есть деньги. Если же это небольшая российская фармкомпания и у нее есть на выходе какой-нибудь новый арбидол или афобазол, а денег, чтобы провести клинику и показать, что в руках настоящая драгоценность — нет, то, что ей делать? Ну, так, знаете ли, получилось. Продавать за бесценок права — не выгодно, саму маленькую компанию никто не купит (пока). Что подсказывают в таком случае разработанные под вашим руководством модели инвестирования? Кроме этого, хочу пожелать вам лично и Центру технологий «Химрар» глобальных достижений.

О: Спасибо за добрые слова. Если я правильно помню — арбидол и афабазол были «на выходе» у компании Мастерлек, они же, в основном, и обусловили продажу Мастерлека компании Фармстандарт. И далеко не за бесценок. Обе компании — наши отечественные, Фармстандарт сегодня эти препараты очень успешно продает. Так что, вот вам и модель уже готовая опробованная и доказанная на российском фарма рынке. Учимся, понемногу учимся.

В: Кризис в целом коснулся американской фарминдустрии? В первую очередь, как он отразился на небольших фарма и биотек компаниях? Помогает ли правительство США таким компаниям выжить или не очень? Спасибо. Карина, студентка СПХФА.

О: Конечно помогает. Инновационная фарма индустрия во многом финансировалась венчурными инвесторами, которые, в свою очередь, собирали инвестиции от институциональных инвесторов. Вот эти их основные партнеры и были более всего «затронуты» кризисом. Что в 2008–2009 гг. привело к обвальному падению инвестирования новых компаний или следующих траншей финансирования уже существующих и как следствие, срочной продаже или даже банкротству части биотеков. В 2010 году правительство предприняло ряд мер по возмещению (в виде целевого конкурсного финансирования) расходов на исследования, сделанные биотеками. Это позволило (в первую очередь самым небольшим компаниям) получить минимальную ликвидность и свести концы с концами. В ряде штатов были развернуты свои программы по инвестированию в биотек индустрию, но — довольно ограниченного характера, поскольку многие местные бюджеты еще сильнее, чем федеральный, пострадали в кризис. Такие же примеры целевого финансирования, правда, не связанные напрямую с кризисным «аварийным» финансированием, а скорее — со стратегий государства по развитию инновационного фармрынка мы видим и в России. В 2011 году начинает работать Федеральная Целевая Программа по финансированию исследований и трансферу инновационных технологий, которая (на условиях соинвестирования) позволяет российским компаниям получать государственные гранты и контракты на исследования, направленные на насыщение российского фарма рынка инновационными лекарствами.

Комментарий читателя: Мне весьма по душе идея проведения постоянных обсуждений состояния дел в фармацевтике, инновационных разработках и т.д., предложенная в Химрар. Публикаций о положении дел в отечественной фарме сколько угодно, на любой вкус и об этом пишут и специалисты и журналисты. Не пишет только ленивый, как говорится. Но, по большей части, именно те, кто занимается разработкой и производством инновационных лекарств, отмалчиваются. Иногда проводятся интервью онлайн, но это разовые акции. Думаю, такие обсуждения чрезвычайно полезны. Спасибо. Каргин.

О: Спасибо Вам. Я не думаю, что коллеги отмалчиваются. Просто их возможно недостаточно спрашивают. Вы спрашивайте, пожалуйста.

В: Уважаемый Николай Филиппович! Хотелось бы узнать Ваше мнение, как специалиста в экономике фармы. Я ни в коей мере не призываю критиковать деятельность правительства, оно сейчас немало делает для отечественного производителя с одной стороны, и для жителей страны — с другой. Но, как известно, идеальных программ не бывает, а с благими намерениями также возможно попасть не по адресу. Вопрос — есть ли нечто, что Вы, Николай Филиппович, как экономист фармы, могли бы посоветовать сделать сегодня в России (срочно ввести, немедленно отменить, улучшить, пересмотреть, подправить)?

О: В « неэкономической» области посоветую. В области международных исследований по созданию новых лекарств, есть область, в которой Россия очень невыгодно отличается от других участников международной кооперации, Это — таможенное регулирование и связанные с этим вопросы логистики с перемещением образцов (речь идет именно о микроколичествах) химических и биологических веществ и тканей, в рамках создания новых лекарств, диагностиков и медприборов. Далеко не все возможности провести оперативные и глубокие анализы образцов, необходимые для принятия решений, у нас пока есть на месте, Более того, иногда возможности партнеров в Европе, Америке и Канаде уникальны по условиям соглашения о кооперации. Если доставка препарата, молекулярной биомишени или лабораторных животных в Россию либо анализ полученного образца ткани больного занимает недели–месяцы, против нескольких дней как это принято в мире — это срывает всякие возможности для такой кооперации. Руководство ИИХР выходило в Государственную Думу и в Правительство Российской Федерации с соответствующими инициативами, но до настоящего времени ничего существенно не улучшилось в этой области — устали уже «советовать». Могу добавить, что за последние 2-3 года аналогичная ситуация существенно улучшилась в Индии и Китае — сегодня они практически на уровне работы на условиях стран Европейского сообщества по исследовательской кооперации.

В: Нужно ли в РФ законодательно утверждать стандарты лечения и те объемы медицинской помощи, которые оплатит государство? Так делали в свое время в развитых индустриальных странах, когда создавали новое здравоохранение. Что лучше в российских условиях — снижение стоимости препаратов (о котором все говорят и, в которое, лично я не очень верю), т.е., снижение стоимости лечения или увеличение финансирования медицинских программ + быстрое стимулирование создания страховой медицины?

О: Стандарты утверждать нужно, объемы — при той системе здравоохранения, которая имеется, очевидно, нужно планировать перспективно. Вы совершенно правильно заметили, что мы не изобретаем «SPUTNIK» в этой области. В 40–60-ые годы подобные задачи по очереди решали США, Европейские страны и Япония. Немного по-разному решили. Я полагаю, что нам ближе Европейская модель, ограничивающая цены на стоимость лечения, но — с развитием модели страховой медицины параллельно системе государственного медицинского страхования. В снижение стоимости инновационных препаратов и, в особенности — дженериков, за счет их производства в России, я лично верю. Примеров немного, но они есть. Вот коллеги из компании Биокад показывают, как умеют, «мать Кузьмы», пока — международным фармкомпаниям. И у них это уже получается.

-------------
Взято с http://biopharmcluster.livejournal.com/3582.html

[metelkin]

Весьма интересное чтиво.

[oleg]

А полезные выводы, наблюдения нам можно сделать какие-нибудь?

[katyam]

Может, не совсем в тему, но в статье говорится об успешных продажах арбидола. А ведь его, кажется, разоблачили - что он не действует: http://esquire.ru/drugs И еще http://esquire.ru/arbidol-2

[oleg]

Нет Катя, этот как раз в тему